С увеличением трансграничных образовательных контактов, которые происходят благодаря интернету, возрастает важность получения молодыми людьми объективных,  а не стереотипных представлений об иностранных государствах и их гражданах.

Одной из причин выбора студентов университетов в качестве целевой группы для нашего исследования является тот факт, что образование тесно связано с ростом и развитием нации, что, в свою очередь, укрепляет социальную сплоченность и активную гражданскую позицию молодежи. Кроме того, причина сосредоточения внимания на студентах заключается в том, что именно студенты, которые вскоре станут выпускниками университетов, возможно, неизбежно будут иметь непосредственные связи или опыт в политических вопросах в будущем, и логически предполагается, что они будут влиять на будущую политику своей страны и международные отношения в Азиатско-Тихоокеанском регионе. Основная цель настоящего проекта состояла в том, чтобы изучить изменения в общественном восприятии и отношении японских/российских студентов к России/Японии в период с 2007 по 2021 г. Это исследование не концентрируется на политических событиях, а скорее направлено на мониторинг изменений и различий, которые произошли за последние пятнадцать лет в восприятии образов стран- соседей и в отношении к России/Японии японских/российских студентов, а также на анализ того, что спровоцировало подобное восприятие и реакцию. Эмпирической базой настоящего исследования послужили проведенные в 2007–2021 гг. опросы студентов японских и российского университетов. В последние десятилетия образы стран привлекают пристальное внимание ученых всего мира. Когда мы начали исследование, насколько нам известно, не было информации о других исследованиях по изучению обозначенной выше темы именно среди этой целевой группы – студентов университетов.

Таким образом, данная статья призвана заполнить этот пробел в исследованиях путем изучения и обсуждения упомянутых выше тем.

Статьяпосвященаисториипоказавыставокдетскогояпонскогорисункав Советском Союзе в период 1920–1980-х гг., а также специфике критической интерпретации и восприятия советским зрителем художественного творчества детей Японии. Важность подобных мероприятий заключалась не только в художественной ценности экспозиционного материала, но и во влиянии выставок на образ Японии в массовом сознании.

Материал посвящен ключевым выставочным проектам, связанным с представлением искусства японских детей, в частности, «Выставке детской книги и детского творчества Японии» 1928 г., а также серии международных выставок «Я вижу мир», проходившей в СССР с конца 1960-х гг. Наибольшее внимание уделяется особенностям советской художественной критики в отношении японского детского рисунка в довоенное и послевоенное время, а также влиянию советской идеологии на интерпретацию детского изобразительного искусства из Японии.

Автор приходит к выводу, что подход к организации выставок в советский период характеризовался идеологической индоктринацией, а также наличием определенных стереотипов о Японии, которые создавали запрос на экзотизацию продуктов творчества японских детей. В рамках начального этапа российско-японских культурных связей, при всей противоречивости советской художественной критики рисунка японских детей, выставки имели важное значение для культурных связей двух стран. В послевоенный период привлечению внимания к творчеству детей Японии во всех его проявлениях способствовали не только мононациональные выставки, но и крупные проекты с участием множества стран. С начала 1990-х гг. былая значимость подобных выставок как важного элемента культурного обмена двух стран сошла на нет, что справедливо и для настоящего времени, несмотря на эпизодическое проведение экспозиционных проектов такого рода в разных регионах России. «Пропагандистскую» составляющую детского рисунка настигло увядание, однако вызывает сожаление то, что подобные выставки перестали привлекать к себе общественное внимание вследствие отсутствия медийного интереса к этим инициативам, а также целенаправленного изучения работ японских детей с точки зрения искусствознания и психологии.

Материалом для написания статьи послужили документы, многие из которых впервые вводятся в научный оборот, из следующих архивов: Государственного архива Российской Федерации (ГА РФ), Российского государственного архива литературы и искусства (РГАЛИ), Центрального государственного архива Санкт-Петербурга (ЦГА СПб).

Продолжительность жизни является важнейшим показателем состояния общества и качества жизни тех людей, которые живут в нем. Она зависит от множества факторов, влияющих на смертность: питания, физических нагрузок, эпидемических и иных заболеваний, природных, социальных и техногенных катастроф, уровня общественной тревожности, состояния экологии, здравоохранения, гигиены и т. д.

В Японии периода Токугава тело не принадлежало самому человеку. Его предназначением являлось «служение» – сюзерену и родителям. В токугавское время японцам внушали, что только здоровый человек может выполнить свой долг. Забота о здоровье возлагалась на самого человека, система государственного здравоохранения отсутствовала. Несмотря на огромные отличия в природных условиях, стиле жизни, пищевой диете и научно-медицинских представлениях, по продолжительности жизни Япония находилась приблизительно на одном уровне с крупными европейскими странами.

После революции Мэйдзи концепт «служения» не исчезает, но теперь его главным объектом выступает государство в лице императора. Государство предпринимало серьезные усилия для улучшения здравоохранения, но отрицательные последствия модернизации долгое время не позволяли увеличить продолжительность жизни. Ее медленный, но устойчивый рост начинается только со второй половины 1920-х гг. Тем не менее, перед Второй мировой войной по продолжительности жизни Япония существенно отставала от развитых стран Запада. Экспансионистская политика Японии требовала нарастить численность японцев. Поскольку увеличение продолжительности жизни является времязатратной задачей, выбор был сделан в пользу политики увеличения рождаемости.

. В статье проведен анализ особенностей финансовых кризисов в Японии в контексте использования теоретических и практических подходов к финансовому заражению. Сделан краткий обзор трех значимых финансовых кризисов, наблюдавшихся в период 1990–2009 гг., с выделением их причин, характера и последствий. Сильное влияние на японскую экономику оказал банковский кризис 1997–2001 гг., ставший одним из самых заметных событий «потерянного десятилетия». Его уроки позволили японскому правительству с минимальными потерями преодолеть мировой финансовый кризис 2007–2009 гг., который негативно повлиял не столько на кредитный и фондовый рынки, сколько на реальный сектор экономики Японии и ее внешнюю торговлю.

Распространение кризисов продуктивно рассматривать с позиций теории и методологии финансового заражения. Оно представляет собой процессы трансмиссии негативных шоков, которые могут приводить к нарушению фундаментальных связей между странами и рынками, тем самым способствуя нарастанию кризисов и нестабильности. В статье показано, что Япония может выступать как передатчиком, так и реципиентом заражения. Приведены примеры исследований, в которых рассматриваются каналы и направленность финансового заражения в Японии. Его особенность заключается в том, что основным каналом передачи шоков в данной стране выступают торговые связи, а не финансовые. Учет этого обстоятельства объясняет эффективность политики поддержки реального сектора экономики, проводимой японским правительством в период мирового финансового кризиса 2007–2009 гг.

С целью иллюстрации методологии финансового заражения в статье было проведено эмпирическое исследование страновых и межотраслевых эффектов заражения в японской экономике в период COVID-19. Использовался конкретный инструмент выявления заражения (статистические тесты) и обширная эмпирическая база. В результате страновые эффекты подтвердились лишь частично – Япония оказалась реципиентом финансового заражения, пришедшего от Китая, но слабо передавала его другим странам. Межотраслевое заражение распространялось более активно (его зафиксировали более половины тестов). При этом была обнаружена неравномерность передачи шоков между секторами, обсуждены возможные причины высокой или низкой восприимчивости к заражению в разных секторах

В статье рассматривается опыт первого года премьерства Кисида Фумио с точки зрения формулируемой и осуществляемой его кабинетом экономической политики. Последняя анализируется посредством соотнесения ее с политикой, осуществлявшейся в течение последних десяти лет предшественниками Ф. Кисида на посту главы кабинета, с одной стороны, и с положениями, заявлявшимися им в ходе предвыборной кампании 2021 г. – с другой. Отмечается, что в своих базовых моментах экономическая политика кабинета нового лидера правящей Либерально-демократической партии сохраняет преемственность по отношению к курсу, который выдерживался все предшествующие годы командой Абэ Синдзо («абэномика»). Это выражается и в характере использования основных инструментов макроэкономической политики, прежде всего в кредитно-денежной и налоговой сферах, и в расстановке приоритетов политики стимулирования потребления и хозяйственной активности. К элементам преемственности курса относятся, в частности, мягкая монетарная политика; позитивное отношение к снижению курса национальной валюты; умеренно экспансионистская бюджетная политика, опирающаяся на внутренние заимствования; приоритет интересов национального бизнеса. Унаследованными от предшествующих кабинетов являются также курс на активизацию правительственными мерами отложенного частного спроса; содействие инвестициям в НИОКР, венчурному и инновационному предпринимательству, прежде всего в регионах. Провозглашавшийся Ф. Кисида акцент на активизацию перераспределительных механизмов и увеличение доли наемного труда в совокупных доходах пока не нашел воплощения в конкретных решениях и действиях правительства. Тезис о необходимости расширить число бенефициаров капиталистической рыночной системы в рамках его концепции «нового капитализма» также еще предстоит наполнить конкретным содержанием.

В последние месяцы внимание правительства и его экономического блока в большой степени было сосредоточено на преодолении последствий дезорганизации трансграничных производственных, торговых и логистических цепочек в результате пандемии коронавирусной инфекции и роста геополитической напряженности. Конкретными приоритетными направлениями деятельности в этом направлении стали частичная компенсация бизнесу и домохозяйствам роста цен на энергоносители и продовольствие; диверсификация либо локализация критически значимых звеньев торгово-производственных цепочек, а также исключение из них политически нежелательных или нестабильных локаций. На данном этапе, однако, действия правительства ограничиваются постулированием целей и планами финансирования соответствующих программ, эффективность которых пока неочевидна.

Конец 20-х – начало 30-х гг. ХХ в. в истории японского книгопечатания часто называют «эрой одноиеновых книг». Одноиеновые книги (эмпон, 円本) – это серийные подписные издания, которые продавались по одной иене за том. Первым таким изданием была серия «Полное собрание современной японской литературы» («Киндай нихон бунгаку дзэнсю»), выпуск которой издательство «Кайдзося» начало в 1926 г.

Серия имела большой успех, набрала не менее 250 тыс. подписчиков и вызвала «гонку одноиеновых изданий»: многие издательства начали выпускать свои одноиеновые серии уже в следующем, 1927 г. Наиболее коммерчески успешным, вышедшим самым большим тиражом (не менее 400 тыс. экземпляров) было «Полное собрание мировой литературы» («Сэкай бунгаку дзэнсю») издательства «Синтёся», изданное в 1927–1932 гг. «Полное собрание мировой литературы» состоит из 57 томов в двух частях (38 томов первой части были изданы в 1927–1930 гг., затем были выпущены еще 19 томов, составивших вторую часть). Книги серии выпускались в твердой обложке, имели продуманный дизайн и должны были служить не только для чтения, но также предназначались стать украшением дома и демонстрацией статуса владельца.

Серия «Полное собрание мировой литературы» представляет собой один из возможных канонов «мировой литературы». Временные рамки представленных произведений – с XIV в. (в первый том включена «Божественная комедия» Данте) по настоящее время (в последнем томе шесть произведений, пять из них написаны в 1920-х гг., том выпущен в 1929 г.). Серия включает прозу, драматургию, и, в меньшем объеме, поэзию. Тома серии имеют достаточно обширный справочный аппарат (предисловия, в некоторый томах – комментарии, портреты авторов, вложения-гэппо). «Мировая литература» представлена в издании как литература западная.

Переводы произведений западной литературы сыграли большую роль в формировании национальной японской литературы. Успех данной серии продемонстрировал также и большой читательский интерес к переводной литературе, особенно к переводам современной литературы.

Во второй половине 2022 г. японский политический мир потряс крупный скандал: в июле 2022 г. во время предвыборного митинга был убит бывший премьер-министр и видный деятель правящей Либерально-демократической партии Абэ Синдзо. Задержанный на месте преступления убийца заявил, что мстил своей жертве за связи с «Церковью объединения», которая, по словам преступника, привела его семью к разорению. Первоначально эта версия казалась фантастической, но последовавшеезаэтимрасследованиепоказало, чтоисам С. Абэ, имногиедругиепредставителияпонских политических кругов на протяжении многих лет поддерживали связи с «Церковью объединения». Это вызвало шквал возмущения в японском обществе, особенно ввиду того факта, что «Церковь объединения» имеет весьма противоречивую репутацию. 26 января 2023 г. Ассоциацией японоведов и исследовательской лабораторией «Центр японских, корейских и монгольских исследований» МГИМО МИД России был проведен посвященный этим событиям круглый стол «Церковь объединения в Японии как социокультурный и политический феномен. Участники круглого стола детально проанализировали ситуацию вокруг «Церкви объединения» и ее роли в японской политике, обсудили специфику «новых религий» в японском обществе и рассмотрели факторы, определяющие их влияние на политический мир Японии.

Статья посвящена вышедшей недавно в издательстве «Гиперион» комической книге «На своих двоих по тракту Токайдо» выдающегося бытописателя эпохи Токугава (1603–1868 гг.) Дзиппэнся Икку. Издавшая это сочинение А.Ю. Борькина предприняла большой проект по переводу этой непростой для исследования и переложения «забавной книги» в жанре коккэйбон, предпослав ей основательное предисловие и снабдив необходимыми комментариями. Два героя, искатели приключений Ядзиробэй и Китахати отправляются в путешествие по главной японской дороге – тракту Токайдо, где встречаются с персонажами из всех городов и областей Японии, разных сословий и положений, попадают в смешные ситуации и с честью или с позором разрешают их. Дорога становится еще одним действующим лицом повествования, ведущим героев по городам и весям Японии. Книга, иллюстрированная самим писателем, пользовалась огромной популярностью у японцев XIX в., однако и в наши дни тяга к ней читателей не ослабевает, судя по многим пародиям на нее, манга, аниме, играм и проч. на темы приключений незадачливых героев.