В данной работе рассматривается финансовое положение сёгуната Токугава на заключительной стадии его существования в период бакумацу, когда в стране стало очевидным наличие острого финансово-экономического и политического кризиса, который усугублялся внешним давлением и обострением борьбы за власть, которые оказывали значительное влияние на общую ситуацию в стране. При этом факторы военного плана стали доминировать только в последние годы перед Мэйдзи исин, поэтому военные расходы были важной, но далеко не единственной причиной ухудшающегося финансового положения бакуфу . Длительное время бюджет сёгунского правительства имел существенный финансовый дефицит, покрывавшийся выпуском дополнительной денежной массы, что в условиях ускоряющейся инфляции приводит к полному банкротству сёгуната. Поэтому банкротство в значительной степени имело также инфляционный характер, когда финансовый коллапс является следствием неконтролируемого роста денежной массы и роста цен. Поэтому изучение финансового состояния этого государства имеет важнейшее значение для понимания причин его краха. Финансовые проблемы в значительной мере определили его общую слабость, и были следствием не только войны, но и резкой активизации внешнеполитической и внешнеэкономической деятельности после «открытия» страны и быстрой инфляции.

В статье анализируется современный этап сближения в отношениях Китая и Японии, который наступил в 2017-2019 гг. Данная статья ставит целью охарактеризовать изменения в отношениях Китая и Японии и объяснить их причины и характер. В начале анализируются ключевые характеристики китайско-японских отношений до начала улучшения. В результате обострения территориального спора и ряда других факторов, обе страны стали воспринимать друг друга как угрозу безопасности и проводить политику балансирования, а тренд на стратегическое соперничество стал превалирующим в их региональном взаимодействии. Ключевыми факторами сближения послужили: стремление Китая улучшить отношения с Японией в результате ухудшения китайско-американских отношений и усиления стратегического соперничества на Индо-Тихоокеанском пространстве, стремление Японии хеджировать риски, связанные с непоследовательной политикой президента США Д. Трампа, заинтересованность обеих стран в расширении экономического сотрудничества, в особенности со стороны Китая вследствие ухудшения экономической ситуации, стремление двух государств стабилизировать взаимодействие в Восточно-Китайском море и избежать военного конфликта, наличие сильных лидеров и консолидация власти в обеих странах, некоторое улучшение общественного мнения КНР по отношению к Японии. Делается вывод о том, что положительную динамику в отношениях Японии и Китая в 2017-2018 гг. следует рассматривать как нормализацию политического диалога и восстановление нормальных контактов. В условиях отсутствия трансформации стратегий обеих стран в области политики и безопасности и сохраняющейся дилеммы безопасности говорить о серьёзном улучшении отношений преждевременно. Ни одна из сторон не изменила своей позиции по спорным островам в Восточно-Китайском море, и они всё ещё остаются стратегическими соперниками за региональный порядок в Азии. Речь скорее идет о менеджменте конфликтных отношений, а не о разрешении существующих споров. Наиболее вероятно ограниченное улучшение отношений Китая и Японии, в выгодных обеим странам формах, не перетекающее тем не менее в существенное сближение при сохранении стратегического соперничества в сфере политики и безопасности в Индо-Тихоокеанском регионе.

Из-за невозможности достижения на рынке труда, так же как и на других рынках, «совершенной конкуренции», которая в теории должна уравновешивать различные составляющие спроса и предложения рабочей силы через ценовой механизм (как из-за несовершенства самого рынка, так и в результате стремления государства регулировать его функционирование), здесь постоянно возникают разного рода несоответствия и дисбалансы. Так, при низком уровне общей безработицы нарастает структурная безработица, т.е. несоответствие между требованиями компаний к качеству рабочей силы и профессионально-квалификационным составом работников, выходящих на рынок труда. В результате при высоком спросе на труд уровень заполнения открытых вакансий составляет в среднем не более 30 %. С другой стороны, достаточно высокий для Японии уровень увольнений работников (15-15,5 % от общего числа занятых) говорит о существовании разрыва между их ожиданиями относительно работы и теми реальными условиями, в которых они оказываются. Особенно остро эта проблема проявляет себя в молодёжном сегменте рынка труда, свидетельствуя о том, что сложившаяся в первые послевоенные десятилетия модель трудоустройства японской молодёжи всё менее и менее отвечает как потребностям самой молодёжи, так и нуждам японской экономики. Практически застойный характер приобрели значительные различия в соотношении между спросом на рабочую силу и её предложением между различными отраслями экономики, а также между предприятиями разных размеров, что говорит о её низкой мобильности. Наконец, одной из отличительных черт последних десятилетий стали расхождения в динамике производительности труда и заработной платы. Они обусловлены особенностями динамики обоих показателей в этот период, которые сформировались под влиянием целого комплекса факторов - как экономических, так и социокультурных. Существующие на японском рынке труда структурные несоответствия свидетельствуют о его недостаточной гибкости и мобильности, а это, в свою очередь, препятствует более эффективному использованию основного ресурса экономического роста страны - её рабочей силы.

Данная статья посвящена исследованию взаимоотношений Монголии с Японией, одним из её ключевых партнёров в соответствии с действующей в стране внешнеполитической концепцией «третьего соседа», на современном этапе и призвана определить, почему в постбиполярный период именно связи с Японией приобрели столь большое значение для монголов, насколько сотрудничество с Монголией выгодно японской стороне и по каким основным направлениям развиваются отношения двух стран. Кратко охарактеризовав связи Японии и Монголии в советский период, автор анализирует их политическое взаимодействие в двустороннем и многостороннем форматах, особо отмечая посредническую роль Монголии в урегулировании конфликта на Корейском полуострове. Затем была рассмотрена японская безвозмездная помощь Монголии и предоставленные ей льготные кредиты, которые существенно упростили для бывшей социалистической страны преодоление экономического кризиса 1990-х годов и переход к рыночной экономике, а впоследствии внесли весомый вклад в развитие таких стратегически важных для монголов отраслей, как горнодобывающая промышленность, инфраструктурное строительство, энергетика и сфера человеческих ресурсов. Автор отмечает, что, несмотря на скромный по сравнению с ближайшими соседями Монголии объём двусторонней торговли, Япония нашла свою нишу на монгольском рынке, экспортируя в эту страну технологичную продукцию, а заключённое в 2015 г. двустороннее Соглашение об экономическом партнёрстве и устойчивый интерес японских корпораций к проектам на монгольской земле гарантируют дальнейшее расширение японско-монгольских связей в торговой и инвестиционной сферах. Не остаётся без внимания сотрудничество между Японией и Монголией в области образования и здравоохранения, немалый интерес монголов к японскому языку, культуре и спорту. В заключение автор подчёркивает, что если поначалу центральным элементом двусторонних японо-монгольских связей являлась, по сути, японская гуманитарная помощь переживающей тяжёлый кризис развивающейся стране, то теперь сотрудничество двух стран носит взаимовыгодный характер и развивается по многим направлениям, а его значение для обеих сторон неуклонно возрастает.

Политика реформирования экономики в Японии под названием «Абэномика» является одним из интереснейших макроэкономических проектов, осуществляемых в ХХI в. С одной стороны, это определено масштабами страны, занимающей третье место в мире по объёмам производства, и, соответственно, влиянием на процессы международного развития, с другой стороны - безусловной консервативностью институциональной организации японской экономической системы, её слабой реакцией на предыдущие попытки реформирования, предпринимаемые, начиная с 1990-х годов. Проанализирована экономическая динамика в Японии, устойчивой тенденцией которой стала начавшаяся в конце 2012 г. самая продолжительная, хотя и не самая быстрая экспансия в послевоенной истории. Темпы роста ВВП увеличились с ежегодных 0,5 % за 1997-2012 гг. до 1,3 % с момента запуска политики «Абэномики». Рассматривается содержание проводимых реформ, направленность основных мероприятий по изменению социально-экономической ситуации, оцениваются промежуточные результаты и возможные перспективы реализации «Абэномики». Сложившийся порядок мягкой имплементации политики «Абэномики» показал её успешность для развития японской экономики. При этом политика прошлых лет предложила правильные решения для исправления накопившихся в стране проблем. Прежде всего, она означала коренной поворот в экономической политике как по отношению к бизнесу, так и к домохозяйствам. По нашему мнению, в дальнейшем высока вероятность имплементации новой версии «Абэномики 2.0» - продолжение избранного пути, расширение и углубление реализуемых программ реформирования. Вызовом для «Абэномики» является выход за классические версии роста и перераспределения доходов. Необходимо дальнейшее движение по новой версии «Абэномики», но правильно организованное. Время ответа на риски правительства С. Абэ на этом пути крайне ограничено. Для достижения новых результатов у премьер-министра есть срок до 2021 г., когда он должен оставить свой пост. Возможно, это время будет использовано им для конструирования уже новой версии «Абэномики», позволяющей преодолеть негативные тенденции. Но то, что его экономическая модель стала ярким примером реформирования одной из мощнейших экономик мира, не вызывает сомнения и «Абэномика» будет ещё долго изучаться специалистами и практиками проведения экономической политики в крупных экономических системах стран мира.

Спорт занимал важное место в идеологических конструкциях Японии как в довоенное, так и в послевоенное время. В ХХ веке Токио дважды подавал заявки на проведение летних Олимпиад. Первая из них (1940 г.) не состоялась, вторая (1964 г.) стала первой Олимпиадой, которая была проведена вне пределов Европы и Америки. Процесс выдвижения токийской кандидатуры и ход подготовки проливают дополнительный свет на особенности политической и культурной ситуации в довоенной и послевоенной Японии. Сравнительный анализ двух олимпиад позволяет оценить тот огромный путь, который проделала Япония за четверть века. За это время Японии удалось отказаться от довоенного тоталитарного прошлого и прийти к радикально другому пониманию своего места в мире. Олимпиада по своей сути является инструментом мира и «мягкой силы», что вошло в драматическое противоречие с господствующими настроениями в довоенной политической элите, которая сделала ставку на силу «грубую», и это привело в результате к отказу от проведения Олимпиады 1940 года. В нынешней Японии эти несостоявшиеся игры принято именовать «олимпиадой-призраком» ( мабороси-но оримпикку ). Вместо «настоящей» Олимпиады в том же 1940 г. состоялись Дальневосточные игры, которые неофициально называли «Азиатской Олимпиадой». В послевоенное время Япония стала мирной страной, и все её упования были связаны с «мягкой силой». Такая ориентация обеспечила успешное проведение Олимпиады 1964 года, что позволило японцам существенно повысить самооценку и международный престиж страны. В последующее время государственное внимание к спорту высших достижений ослабевает и повышение престижа страны обеспечивается прежде всего с помощью развития экономики и науки, повышения жизненного уровня, пропаганды культурных достижений. Ставка на «мягкую» силу оказалась намного более действенной для обеспечения достойного места Японии в мире.

В средневековой Японии поэзия сочинялась строго сообразно с правилами жанра, некоторые были записаны в компендиумах ( сикимоку 式目), другие - в поэтологических трактатах ( рэнгарон 連歌論), в последних были сосредоточены наиболее важные положения. После сочинений прославленных поэтов о поэзии рэнга («нанизанные строфы» 連歌), таких как Фудзивара-но Тэйка, Итидзё: Канэра и других (XIII в.), считавших рэнга литературной игрой, поэт и буддийский монах Сё:хаку написал, точнее, скомпоновал наиболее полное собрание правил рэнга «Новые правила рэнга » (連歌新式 Рэнга синсики , 1501), основанное на трудах нескольких поколений поэтов, для классической формы - стострофная рэнга ( хякуин рэнга 百印連歌). В произведении Сё:хаку, написанном для поэтов и судей на поэтических турнирах, в основном рассматривается поэтический словарь жанра, техника стихосложения, двойные значения слов и их употребление, а также разъяснения сложного комплекса правил и обыкновений во время поэтических сессий. Это практическое пособие для поэтов и судей на поэтических турнирах. Ещё одно важнейшее сочинение о теории жанра в средневековой Японии - это трактат другого буддийского монаха и выдающегося поэта рэнга и вака Синкэй «Разговоры вполголоса» (ささめごと Сасамэгото , 1463-1464). Синкэй, напротив, не говорит о правилах стихосложения, он помещает поэзию «нанизанных строф» в контекст общепоэтической японской традиции, восходящей к классическим вака . Трактат устроен как неявный диалог между мудрецом, познавшем тайны поэзии, и провинциальным любителем рэнга , который исповедует популярные воззрения на рэнга как на игру слов, и низводит этот жанр до житейского уровня. Высказывания Синкэй обличены в метафорически-ёмкую форму; рэнга предстаёт в его сочинении как серьёзное искусство эпохи Муромати (1392-1568) и важная часть всей японской средневековой поэзии.

Краткое сообщение о прошедшей 25 октября 2019 г. в Институте стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова международной научно-практической конференции «Японский язык и методика преподавания японского языка». С 1994 г. В ИСАА МГУ имени М.В. Ломоносова ежегодно проводятся конференции по вопросам преподавания японского языка. На конференциях преподаватели обсуждают проблемы преподавания японского языка в отдельной стране, городе, вузе, а также различные методические, лингвистические и лингвокультурологические вопросы. Организаторы этой конференции - Ассоциация преподавателей японского языка РФ и стран СНГ, Институт стран Азии и Африки МГУ имени М.В. Ломоносова, Японский фонд. Эти конференции имеют большое значение для повышения методического, профессионального уровня преподавателей японского языка. Особенно они важны для молодых преподавателей, которые получают возможность прослушать на конференции доклады по различным вопросам методики обучения японскому языку, доклады по лингвистике и лингвокультурологии. К тому же, некоторые доклады делаются на японском языке, что повышает уровень владения языком преподавателей. По материалам выступлений на конференции издаётся сборник статей.