Японо-иранские отношения в послевоенный период: «ближневосточная дилемма» для Японии

После Исламской революции 1979 г. Иран не изменил свою политику по отношению к Японии, которая не только воспринималась в отрыве от Запада, но и была для него крупным сырьевым покупателем и потенциальным экономическим донором. В свою очередь, Японии приходилось проводить в отношении Ирана политику неустойчивого балансирования, координируя свою ближневосточную политику со своим стратегическим союзником Соединёнными Штатами и одновременно пытаясь сохранить тесные связи с Ираном, важные с точки зрения обеспечения энергетической безопасности. В статье показано, каким образом Япония пыталась лавировать между этими двумя странами: она предпринимала шаги по реализации крупных экономических проектов в энергетическом секторе Ирана, ограничению санкций, которые были с её стороны минимальными и т.д., и одновременно участвовала в антииранской кампании стран Запада, проводившейся под давлением со стороны США или под влиянием крупных потрясений в регионе (например, ирано-иракской войны). С описанной выше «ближневосточной дилеммой» Япония продолжает сталкиваться и на современном этапе. Отчасти её могло бы разрешить подписание Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе в 2015 г., если бы два года спустя при администрации президента США Д. Трампа не произошло значительное ухудшение американо-иранских отношений. Впрочем, в этот период Япония успешно опробовала свой посреднический потенциал, воспользовавшись хорошими отношениями с обеими сторонами конфликта: с одной стороны, она отказалась участвовать в операции США в Ормузском проливе, с другой – поставила на паузу разморозку иранских средств в своих банках, заблокированных после введения санкций администрацией президента США Д. Трампа. Фактором риска для ближневосточной политики Японии стала в последнее время активизация в регионе Китая, который стремится воспользоваться ослаблением позиций США и занять образовавшийся вакуум, о чём свидетельствует подписание в марте 2021 г. соглашения о всеобъемлющем партнёрстве между Пекином и Тегераном. Это подталкивает Японию к целенаправленному укреплению своих позиций в Иране и расширению там своего присутствия. Как представляется, подходы Японии к решению «ближневосточной дилеммы» заслуживают особого внимания и в дальнейшем. 

1. Арутюнян Е.В. Энергетическая дипломатия Японии в странах Персидского залива в контексте трёх нефтяных кризисов // Ежегодник Япония. 2008. Т. 37. Москва: Ассоциация японоведов. С. 52-67.

2. Богатуров А.Д. Японская дипломатия в борьбе за источники энергетического сырья (70-80-е годы). Москва: Наука, Главная редакция восточной литературы, 1988.

3. Добринская О.А. Японо-иранские отношения: проблемы и перспективы // Восточный альманах. 2021. № 5. М.: Дипломатическая академия Министерства иностранных дел Российской Федерации. С. 30-39.

4. Akaha, T. (1986). Japan’s Response to Threats of Shipping Disruptions in Southeast Asia and the Middle East. Pacific Affairs, 59 (2), 255-277.

5. Enayat, S.E. (1994). Japan, Iran and the Oil Business: A Case Study of the Iran Japan Petrochemical Company. University of Stirling.

6. Keivan, A. (2018). Energy and Japan-Iran Relations in 1950s: Reassessing the Idemitsu’s Oil Deal with Iran. Chūtō rebyū, 5, 152-160.

7. Miyagi, Y. (2013). Japan’s Middle East Security Policy: Theory and Cases. Routledge.

8. Nukii, M. (2018). Japan-Iran Relations since the 2015 Iran Nuclear Deal. Contemporary Review of the Middle East, 5(3), 215-231.

9. Penn, M. (2006). Oil and Power: The Rise and Fall of the Japan-Iran Partnership in Azadegan. Asia-Pacific Journal, 4 (12).

10. Takahashi, K. (2005). The Iran-Japan Petrochemical Project: A Complex Issue. In Japan and the Contemporary Middle East (pp. 90-99). Routledge.

11. Togo, K. (2005). Japan's Foreign Policy, 1945-2009. Leiden, The Netherlands: Brill.

12. Yoshitsu, M.M. (1981). Iran and Afghanistan in Japanese Perspective. Asian Survey, 21(5), 501-514.